Шляхова Валерия Евгеньевна, студентка 2 курса магистратуры Иркутского института (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), молодой ученый студенческой научной школы «Центр методологии судебной и договорной работы кафедры гражданского права и процесса Иркутского института (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России)»
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПО ДЕЛУ «БУРДОВ ПРОТИВ РОССИИ» (СТРАСБУРГ. 7 МАЯ 2002 Г.) В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ (ЕВРОПЕЙСКИЙ ДИСКУРС ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА)
(Проблемы современного законодательства России и зарубежных стран: матер. V Межд. науч.- практ. конф. (г. Иркутск, 16–17 сентября 2016 г.) : в 2-х т. / отв. ред. С. И. Суслова, А. П. Ушакова. — Иркутск : Иркутский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России), 2016. — Т. 2. — С. 50 — 53)
Научная новизна доклада заключается в постановке проблемы: что есть конвенционная правовая система. Автор полагает, что конвенционной является правовая система, основанная на согласии всех субъектов правовой системы. Автор ставит вопрос, продолжают ли оставаться актуальными для науки исполнительного производства постановления Европейского Суда по правам человека части, касающейся исполнения судебных решений, с учетом верховенства Конституции России в российской правовой системе. Автор утвердительно отвечает на этот вопрос, объясняя, что постановления Европейского Суда по правам человека являются элементом как суверенной российской правовой системы, так и конвенционная системы европейского права.
Ключевые слова: дискурс исполнительного производства; правовая система; координация правовых систем; конвенционная правовая система; диалог правовых систем.
Под правовой системой общества (российской правовой системой) вслед за Владимиром Николаевичем Карташовым будем понимать «единый комплекс органически взаимосвязанных и взаимодействующих между собой правовых явлений (права, правосознания, юридической практики и т. п.), с помощью которого осуществляется целенаправленное воздействие на поведение людей, их коллективов и организаций и юридическое обеспечение (обслуживание) различных сфер общественной жизни [2 : 50]. Элементом правовой системы является юридическая доктрина, внешне выраженная в литературе. Система исполнения судебных решений, постановлений иных органов и должностных лиц, гражданско-правовых обязательств, подтвержденных судебными решениями, является частью российской правовой системы. «Юридическая наука, — пишет профессор В. Н. Карташов, — составляет неотъемлемую часть правовой культуры и правовой системы общества, способствуя сохранению и передаче накопленных правовых достижений и ценностей» [2 : 12]. Частью правовой культуры и системы исполнения судебных решений является литература об исполнительном производстве, включая диссертационные исследования. Юридическая наука это не только тексты (речи, доклады), но и взаимодействие, коллизии, противоречия и непрерывный диалог между текстами, благодаря которому доктрина пребывает в постоянном развитии. Этот диалог будем именовать дискурсом.
В науке исполнительного производства одним из центральных является европейский дискурс, то есть рассуждения ученых о благотворном влиянии Европейского Суда по правом человека на российскую систему исполнения судебных решений. Актуальность диссертационного исследования по исполнительному производству профессор Оксана Владимировна Исаенкова [1 : 4] обосновывает ссылкой на постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Бурдов против России» (Страсбург, 7 мая 2002 г.), где сказано, что «право на в суд», одним из аспектов которого является право возбуждать исковое производство в судах по вопросам гражданско-правового характера, было бы иллюзорным, если бы правовая система допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной стороны в ущерб интересам. В цитируемом постановлении Европейского Суда по правам человека постулируется, что исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая «судебного разбирательства» по смыслу статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.). Данная Конвенция в соответствии с Конституцией Российской Федерации является составной частью российской правовой системы (п. 4 ст. 15). При этом интерпретации Конвенции о защите прав человека, содержащиеся в постановлениях Европейского суда по правам человека, не могут противоречить Конституции Российской Федерации и должны пребывать с ней в соответствии.
Другими словами, Конвенцию по правам человека следует читать в зеркале Конституции России. С этой точки зрения, неверны указания тех авторов, которые полагают, что в иерархии источников права международные акты (соглашения, договоры, постановления Европейского суда по правам человека) стоят выше российской Конституции и постановлений Конституционного Суда РФ. Конституционный суд РФ в постановлении от 19 апреля 2016 г. № 12 указал, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод, будучи международным договором Российской Федерации, есть часть ее правовой системы. В связи с этим Россия обязано исполнять вынесенное на основании положений Конвенции постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе против России в отношении участвующих в деле лиц и в рамках конкретного предмета спора. При этом реализация предусматриваемых постановлением Европейского Суда по правам человека – как индивидуального (individual), так и общего (general) характера – должна осуществляться в соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации также на началах признания такого постановления составной частью российской правовой системы. Далее Конституционный Суд РФ изложил следующие положения: а) европейский конвенционный и российский конституционный правопорядок есть различные правопорядки. Конституционный Суд РФ употребил термин «конвенционный» по отношению к европейскому правопорядку, подчеркнув, тем самым, что этот правопорядок основан на согласии Российского государства и на согласии других государств — участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в том числе и не являющихся членами Европейского Союза; б) европейский конвенционный и российский конституционный правопорядок не находятся между собой в отношениях субординации. Тем самым в постановлении Конституционного Суда РФ получает поддержку позиция, согласно которой «международно-правовая и соответствующая внутригосударственная системы — две различные (самостоятельные), хотя и взаимосвязанные, правовые системы» [4 : с. 84]; в) диалог между различными правовыми системами является основой их над-лежащего равновесия. Следовательно, Конституционный Суд РФ декларировал приверженность дуалистическому подходу к проблеме характера взаимосвязи и взаимодействия международного и внутригосударственного права. Основным тезисом концепции дуалистического подхода, по словам профессора Михаила Николаевича Марченко, является положение об одновременном существовании и развитии взаимодействующих и взаимозависимых друг с другом международной и национальной правовых систем. Исключается доминирование одной правовой системы или ее отдельных составных частей (норм, институтов, отраслей) над другой, примат одной системы над другой [3 : 331]; г) эффективность норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод в российском правопорядке во многом зависит от уважения Европейским Судом по правам человека национальной конституционной идентичности. Представляется очевидной смысловая связь данного тезиса со словами профессора Фридриха-Фромгольда Мартенса, писавшего, что договоры «нередко заключаются без знания и достаточного уважения взаимных разумных отношений и пользы контрагентов» [Цит. по: 3 : 315]. Конституционный Суд РФ не в прямой, а в неявной форме, дипломатично говорит, что Европейский Суд по правам человека может принимать постановления без уважения к российскому правопорядку в целом и национальной конституционной идентичности Российской Федерации; д) границы правомерного компромисса между европейским конвенционным и российским конституционным правопорядком очерчивает именно Конституция Российской Федерации.
Конституционный Суд РФ в постановлении от 14 июля 2015 г. № 21-П четко указал, что ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации. Сказанное означает, что постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Бурдов против России» является частью правовой системы Российской Федерации в единстве с постановлениями и определениями Конституционного Суда РФ, которые опираются на данное постановление, содержат интерпретации его положений, а также постановлениями Пленумов Верховного Суда РФ и обзорами судебной практики Верховного Суда РФ.
Вывод. Практика Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ говорит нам о том, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод и постановления Европейского Суда по правам человека в полном соответствии с Конституцией Российской Федерации являются частью российской правовой системы, в том числе и по вопросам, касающимся исполнения судебных решений. В то же время Конвенция и постановления ЕСПЧ являются частью международной правовой системы, в диалоге с которой пребывает российская правовая система.
Использованная литература
1. Исаенкова, О. В. Проблемы исполнительного права в гражданской юриcдикции : дис. … д-ра юрид. наук : 12. 00. 15 / О. В. Исаенкова. — Саратов, 2003. — 46 с.
2. Карташов, В. Н. Теория правовой системы общества: учебное пособие : в 2-х т. / В. Н. Карташов. — Ярославль, 2005. — Т. 1. — 547, [1] c.
3. Марченко, М. Н. Источники права: учебное пособие / М. Н. Марченко. — М., 2011. — 768 c.
4. Семякин, М. Н. Источники российского гражданского права: проблемы теории и практики / М. Н. Семякин. — М., 2010. — 351 c.